В те поры, когда мир был новей,
не успев потонуть в криминале,
помнишь – в школе моей и твоей
нас двоих в комсомол принимали?
Был октябрь на дворе. Покрова.
И куда зеленее трава.

Транспарант кумачовый алел,
повествуя о новых высотах.
Помнишь Леночку? Леночку Л.
в нежном сонме не меньших красоток?
Мы пять раз прочитали устав,
ничего о любви не узнав.

В нашей повести вре́менных лет
мы едва ли расскажем подробно,
как легко, получая билет,
ничего не почувствовать ровно;
как, поспешно покинув райком,
за углом покурили тайком.

Только в путь от египетской тьмы,
от оваций торжественных гула –
да о смокинги гнулись ломы
на субботниках за три отгула.
Зверь стоял у прикрытых дверей.
Но вода была точно мокрей.

Сколько брался – и всё побросал,
всякий раз засыпая послушно
на полу, на ковре хорасан
у стены с гобеленом «Пастушка».
Извините. Опять пробомбил
удивительно вкусный пломбир.