Однако, каков неудачник:
выходит из офисной двери
Акакий Акакьич Башмачкин,
закрыв один эс бухгалтерию.
Его оберут и отлупят
залетные пьяные урки.
Ах, верно ли скоро наступит
Серебряный век в Петербурге?

Безмолвной заневскою полночью
в икеевском доме игрушечном
застынет сердчишко чиновничье
на тощей кроватке старушечьей.
Не вынесет муки душевной,
в забвение черное канув.
Где знать ему, что за волшебное
напишет Георгий Иванов?

Пока в бессознательном гарвардском
семестр для курса не выделен
основ примирения с варварством
исконным, прямым и обыденным —
ступайтё, ступайте не глядя
по серому позднему снегу,
лежащему, словно проклятие
грядущему лучшему веку.